Переезд дядьке требовался срочно - у младшей Витки, моей тёзки, нашли что-то в лёгких, не климатно ей оказалось в южных республиках, требовалось море, в идеале - Прибалтика. Витку, как и её старшую сестру, я видел всего раз в жизни, ещё маленькой, тогда она была здорова, её было жалко, все родственники искали варианты переезда для дядькиной семьи. Тут-то им и подфартило - какой-то шустрый московский частный "маклер" по кличке "Президент" выудил для них шикарный обмен.

Когда мы с мамой приехали к дядьке в новую квартиру - я глазам своим не поверил: мало того, что горячая вода у них есть всегда (в нашем родном городе, например, её вообще никогда не было), так ещё и два туалета и две ванных комнаты в квартире - капитализм натуральный. Про мармелад и чёрное маленькое печенье, которое рижане покупали по 125 граммов я уж и не говорю, мы первые дни меньше пяти кило с собой не уносили, за что удостаивались молчаливого презрения местных жителей. Гуляли мы по городу одни - дядя с женой работали, а дети, мои двоюродные сёстры, были отправлены в лагерь на весь июль.

А ещё... ещё я нашёл на полке у дядьки книгу "Дона Флор и два ее мужа" - а такие вещи нужно прятать от девятиклассника, иначе ему потом ни встать, ни к общему столу на ужин выйти, так возбуждали похождения героини.

Да ещё в это же время к дядьке приехал в гости какой-то старый товарищ, коллега по работе. Дядя мой был секретным взрывником, разрабатывал что-то связанное со смещением геологических пластов с помощью направленных мегавзрывов, включая ядерные, потому спектр его знакомых был широк, от разных военных, секретчиков, геологов до всех причастных к этим делам.

Но главное в госте был не он сам - его-то я, признаться, внешне совсем не запомнил - главной для меня была его спутница: очень смуглая, с кучерявыми волосами "аля негритянка", стройная, длинноногая, пластичная - кажется, актриса московского театра.
И бывали у нас, вернее, у дядьки, эти гости почти каждый день - что-то там случилось с горячей водой в квартире, которую снял дядькин друг. "Негритянка", бывало, забегала и одна, без мужчины, мчалась в душ, извинительно предупреждая меня. А я... я недолго терпел сие издевательство, однажды попытавшись приставить табуретку к высоко расположенному окошку, ведущему из ванной в кухню. То ли мне не хватило роста, то ли потолки в экспериментальной квартире были слишком велики, то ли меня напугала первая же попытка, когда я звезданулся с раскачавшейся табуретки - но так я ничего и не увидел.

Компенсацией стало присутствие "негритянки" вечером накануне нашего отъезда на позднем просмотре нового фильма Соловьева. Мама уже заснула, утомившись хлопотами по закупке сувениров для всей родни, а я зыркал на халатик гостьи, регулярно распахивающийся, когда она наклонялась за коктейлем и одновременно слушал пояснения спутника прелестницы.

Тот рассказывал о фильме "Искушение" какую-то фантасмогорию: и снят-то он был по сценарию колумбийского президента в доме его умершего сына, в который не ступала нога человека сколько-то десятилетий, и помогала съемкам колумбийская мафия, и одной из партнёрш главного героя, которого играл великолепный Леонид Филатов, была местная порнозвезда, и сам автор сценария был не просто президентом, но и сыном президента, и соседом Габриэля Гарсии Маркеса.

Всех этих сведений рассказчик нахватался где-то у бомонда, в который был вхож, я ему не верил и считал лжецом, а также и пронырой, укравшим (у меня!) такую женщину, но отчасти его слова подтвердились, когда в кадре оказалась та самая порнозвезда, немедленно разобрачившаяся перед Филатовым и оказавшаяся с ним в одной постели.

Уже не помню, чем закончился тот тяжкий для меня просмотр и фильм в частности, но две шикарные женщины, одна на экране, а вторая рядом - преследовали меня в мечтах ещё долго.
А тогда, на следующий день, мы улетели, опоздав на самолёт - отчасти из-за меня, уж больно меня корёжило после возбудительных вечерних просмотров, а потому мы перепутали время вылета, забыв, что разница между местным и нашим временем составляет пять часов.

Прошло не слишком много лет и шикарная дядькина квартира оказалась в совсем другой стране. Его жена умерла, старшую дочь частично парализовало, а младшая стала зарабатывать на лечение сестры в казино, став неплохим крупье и соглашаясь на всякие сомнительные предложения подзаработать в сезон где-нибудь в Баден-Бадене, не всегда получая честный гонорар.

Дядька стал потихоньку сходить с ума, всё своё время посвящая написанию "венков сонетов", однажды уехав из города и из страны, заявившись ко мне и простовато попросив пристроить его хоть на какую-нибудь работу. По его словам, он обращался к прежним друзьям, но почти никто не откликнулся. Однажды он написал и давнему спутнику "негритянки", - тот взлетел вовсе высоко, став в соседней республике фигурой невиданного масштаба, вроде министра. Или, даже, президента.
Из правительственной канцелярии дядьке ответили приглашением на благотворительный ужин со взносом в пять тысяч долларов и пожеланиями благополучия в сей праздничный, для республики, день.

На предложенной мной работе дядька оставался не очень долго, куда-то съехав, мыкаясь по хатам и халтурам, издав, наконец, свой "венок сонетов" в пяти экземплярах. Каждая первая строка тамошнего стиха повторяет последнюю строку предыдущего и так далее. Дядька очень сердится, когда книгу называют "венком" - оказывается, это не просто "венок", а целый "венок венков". Говорят, "венки венков" - это редкая и довольно трудоёмкая вещь.
Последний раз я видел дядь Витю больше года назад, он готовил что-то ещё более глобальное - наверное, "гирлянду венков венков", если такая бывает.

Его дочерей выселили судебным решением из занимаемой квартиры за неоплаченные месяцы и предоставили муниципальное жильё.
Витка по прежнему гастролирует по казино, получает мало, всё заработанное тратит на лекарства сестре. Иногда ей перепадают чаевые от удачно выигравших клиентов.
Весной один из таких везунчиков подарил ей фишек на целую тысячу долларов. Кажется, это был какой-то известный министр.
Или, даже, президент.