Он жил "как все". Родился, учился, женился, служил, разводился... Нет, было и интересное - комсорг роты, например, сказал, что на таких, как он должны равняться. Или, вот ещё, в школе он дальше всех бросал тяжелую болванку "гранаты" и даже получил за сдачу нормативов значок ГТО третьей степени.
А так... После ухода жены осталась "однюшка", новый велосипед, почти не битая "копейка", связки прошлогодних "Известий" и целых три коплекта красивого индийского постельного белья. Которое он берёг "для гостей". Гостей, впрочем, у него не было. Раньше наезжал раз в три года батя, но теперь нет и его. Раз в месяц он ходил в кино на утренний сеанс, когда поменьше народа и не мешают смотреть фильм разные хулиганы, развлекающиеся катанием пустых бутылок по пологому полу кинозала.
Перед сеансом он фотографировался "как на портрет". На фотографии его всегда нахмуренное лицо преображалось, появлялся насмешливый прищур, куда-то пропадали морщины и на карточке появлялся он тридцатилетней давности. Полученные фото он складывал в большой деревянный ящик из-под импортного трансформатора, пришедшего когда-то в институт. Фото он приберегал для будущей статьи о нём. Это была его мечта: в газете выходит большая статья про него, вечером он наблюдает за "доминошниками" во дворе, положив на стол газету, а потом, полистав несколько страниц, небрежно показывает на одну из полос: - Кстати, тут про меня кое-что есть...
Он даже тренировал эту фразу перед зеркалом и потом, в постели, когда уже засыпал. У него получалось "кфтати" - логопеда в их северном посёлке не было, это ещё оттуда. Но и с этим он справился, однажды прочитав, как какой-то древний оратор тренировал дикцию с набитым камушками ртом. Вместо камушков пошли в ход старые леденцы из буфета, так было даже интереснее - леденцы липли к зубам и мешали правильной речи, а он упорствовал, снова и снова прижимая язык так, чтобы выходил нужный звук.
Иногда он забывал, где находится, бубня свои нескладушки с набитым леденцами ртом даже на улице. Однажды соседка с первого этажа, баба Тася, бывшая учительница литературы, поймала его за этим занятием, когда он спускался по лестнице. Пришлось, чтобы отвязаться от неё, ослабить пружину на подъездной двери, которая хлопала ночами и не давала бабе Тасе спать. Помог он не без приглядки к нынешним занятиям старушки - она пописывала, по старой памяти, в местную газету фельетоны и разгромные статьи на тему "защитим животных". Может быть, баба Тася ещё пригодится - всё же, газета...
А ещё у него был голубь. Голубь прилетел сам и однажды утром постучался в стекло. Он немного оторопело открыл балконную дверь, голубь тяжело порхнул на подоконник, всем своим видом показывая, что теперь неплохо было бы и перекусить. От крошек голубь не отказался, склевав всё, ещё немного покачал головой, как бы благодаря - и улетел. Это стало повторяться регулярно - утром, в точно определённое время, когда хозяин квартиры уже позавтракал, но ещё не ушёл на работу, голубь требовательно стучал клювом по стеклу и получал желаемое. Иногда голубь не появлялся, но на следующее утро клевал предложенное с удвоенной энергией. Умильно было и то, что в выходные дни он прилетал на два часа позже, давая кормильцу выспаться.
Тем временем всё продолжалось, как и всегда - машина, работа, бесконечное заполнение бумаг на ОТК производственного участка института, где он трудился, походы в кино, фото с прищуром... Однажды в местную газету потребовалась статья про "честного труженника" - и вот тут ему улыбнулась удача, он как раз замещал заболевшего начальника, рассказал корреспонденту о своих коллегах, о производственном процессе, а тот возьми и предложи сделать статью "с него".
Он сам не поверил своему счастью, хоть и попытался скрыть радость. Обстоятельно рассказав о положении дел на вверенном участке, он даже записал корреспонденту специальные термины, чтобы тот использовал их в статье. Ну а наличие хороших фото интервьюированного стало удачей для журналиста - на следующее утро конверт с несколькими фотографиями был передан в редакцию лично героем будущей статьи.
Через неделю статья не вышла. И через две. Не вышла и через месяц. Он не знал, но главред "зарубил" текст, сказав, что герой статьи получился каким-то плоским, без индивидуальностей, не за что зацепиться глазу и уму. Будто смешливый человек на фото и герой - совершенно разные люди.
Однажды утром он проснулся с пониманием того, что статьи не будет вовсе. От этого понимания даже разболелась голова и стали пульсировать виски, повторяя стук прилетевшего голубя. Пр-р-роклятого голубя! Бабя Тася видела, как он вышел из подъезда, неся в руке что-то пушистое и бьющееся, швырнул под колесо комочек из перьев, прыгнул в машину, газанул и переехал тёмно-синее тельце.
Через три дня в местной газете в рубрике о животных появилась статья бабы Таси "Кстати о птичках..." с гневным разоблачением надругательства над голубем. По недосмотру редакции в том же номере вышел некролог с одним из многочисленных фото героя. В некрологе говорилось о скоропостижности смерти, с фото на читателя смотрел молодой, совсем без морщин, улыбчивый человек, будто сошедший с рекламного плаката и сообщающий всем: - Мечты сбываются!
Мне очень понравилось.Очень. И одно замечание "реального" характера: этот "производственный участок института", где герой работал (в тексте "трудился", что придает повествованию дополнительный советский колорит), - производит впечатление одной из частых в современном обществе (при любом строе) достаточно бессмысленных работ.То-есть, смысл, конечно, есть - и для общества (иначе бы не держали), и для работающего (зарплата).Но первое где-то далеко, а зачастую и вообще сомнительно, а второе...Если человек совсем-совсем один, то для чего всё это? Поэтому мне что-то кажется, что с советским ИТРом или МНСом, попавшим в описанную ситуацию, это могло и даже должно было случиться, а вот с человеком, который видит результат своих трудов (тут это слово как раз к месту), - вряд ли.И есть ведь такие работы, даже не считая так называемых творческих профессий (писатель, художник), - хоть учитель или медик, хоть хороший ремесленник, например искусный портной. P.S.Прошу автора извинить, что написано как-то в сторону.Это ведь вполне в традициях моего любимого XIX века.В России тогда "реальная" критика, то-есть не о тексте, а "за жизнь", доминировала - от Белинского до Михайловского со Скабичевским.
Ответ : Нее, насчёт производственного участка - это моя вина, забыл посмотреть заново. Дело в том, что там была другая, чуток, фраза, поточнее. Имелось в виду, что он работает на ОТК этого участка. То есть, как раз та самая бестолковая работа по оценке трудов других и мечтания, чтобы кто-то оценил его, хотя бы статьёй. Вы точно поймали мою подспудную мысль, даже лучше меня самого:) Там ещё, кстати, на этих участках полный расслабон: то пахота неясная (шестиразрядники ещё понимают, что они точат для нужд института, для разных лаб, а вот остальные, вспомогательные работники, всегда в непонятках - то аврал, то сидим-курим и никому ничего не надо, ни плана, ничего такого, как на нормальном заводе.
Замечательно! И вот что странно: ну, совершенно никого не жаль, даже голубя...
Ответ : О, кстати, - мне тоже. То есть, тоска и всё такое, но жалости нет (у меня к героям, когда пишу, банальная слеза всегда бывает, а тут - просто тоска, хоть и понимающая).
Замечательно. Мне очень-очень понравилось. А мне жалко. И ещё многое вижу, вижу для себя, возможно, даже то, что не подразумевается автором, но я всегда раскладываю на такой плоскости, чтобы мне удобно было. А ещё этот рассказ заставил мой мозг работать, что мне очень нравится. Огромное спасибо, уважаемый Серафим. Премного благодарен.
Ответ : Всегда приятно, что моё незримое присутствие заставляет людей работать. Хотя бы мозгом:))Спасибо:)
Мда. То что чесно хорошо, а то что на месте голубя могло оказаться и другое живое существо вызывает страх.
Ответ : Это вы хорошо углядели, про "другое". С другой стороны - наверное, роднее этого просто не было, а хотелось сделать больно именно родному, я так понимаю.
А, чем ещё можно?
