На перроне метро стоял какой-то странный мужчина, хорошо одетый, с болтающимися в руке дужками очков. Мужчина смотрел на стену за рельсами, будто ждал оттуда кого-то.
Сима зашёл в подъехавший вагон, уселся на скамейку и стал в очередной раз мысленно подсчитывать свои скудные финансы, забыв про странного человека.
На обратном пути было повеселее - хватило не только на дешевенький турецкий смеситель, но ещё и на увесистый кусок любимого "маасдама", а, значит, горячие бутерброды с остатками вчерашнего пива утешат Симины расстройства по поводу нежданных расходов. Да плюс ещё чуть початый коньячок, подаренный Мишкой на годовщину свадьбы.

Странный тип по-прежнему стоял на платформе, уже ближе к краю перрона. Сима вздохнул, пожал плечами и привалился к колонне напротив, наблюдая. Мужчина, как выяснилось что-то бормотал себе под нос, не реагировал на гудки приходящих поездов, изредка поворачивался, делал небольшой круг по перрону и возвращался, как бы через силу, на прежнее место. Широкоплечий, высокий, с густыми чёрными усами, он выглядел каким-то понурым и обвислым. Каждый раз, когда он завершал круг, казалось, что он сделает последний шаг, чтобы оказаться на рельсах.

Симе было душно, хотелось домой, в прохладу "двушки", а там под душ и плюхнуться голышом на диван под струю вентилятора - пока семья гостит у тёщи с тестем.
От духоты стало покалывать сердце. Посчитав это сигналом к действию, Сима пошёл напролом, решив сориентироваться по ходу истории.

- Извините, у вас не будет нитроглицерина или валидола?
Мужчина обернулся, - на него смотрел, привалившись к колонне, здоровый усталый небритый тип в футболке навыпуск и потёртых шортах с оторванными замочками на карманах. Лицо у вопрошавшего было белым, безжизненным, глаза умоляющими, какими-то собачьими.
- Сердце? Сейчас, где-то был у меня пенальчик с таблетками, самого прихватывает по самое, погодь... - через паузу засуетился усатый. - Вот, держи, это под язык, последняя.
Сима кивнул брагодарно в ответ:
- Извини...сам всегда ношу, а тут выложил всё лишнее из карманов.
- Да при такой жизни и не знаешь, что лишнее, а что в самый раз, - чуть дёрнул щекой собеседник. - Каждый день, как на вулкане... Ты, это...может, в медпункт на станцию тебя отвести? У них должны быть на каждой, вроде бы...
- Да нету у них тут, я уж сталкивался, - тяжело мотнул головой Сима. - Да ничего, мне тут рядом, сейчас поболтаю, отвлекусь - и пройдёт, бывало уже, прихватывало.

- Ты...вот что, пойдём-ка вместе, раз недалеко, говоришь - а-то будешь у меня на совести висеть, если помрёшь, - улыбнулся усатый. - Сдам тебя супружнице, а уж дальше - её забота.
- Дык, на ней тогда и будет вина, - ухмыльнулся в ответ Сима. - За неё ж сердце болит, перреживаю, как они там с дочкой у тёщи, с собой-то мало дал, вот и...

Тем временем болтуны уже шли по направлению к Симиному дому, по дороге познакомившись поближе.
Дома, засунув прежде всего голову под холодную струю, Сима сказал, что его немного отпустило, для укрепления сил надо бы принять пару капель коньяка, заодно и обозначив знакомство.
Усатого звали Степаном, был он всего на пару лет старше Симы, хотя смотрелся солиднее. В его небольшом строительном бизнесе были какие-то проблемы, как понял из отдельных фраз Сима, но подробности здоровяк выложил уже после того, как расслабился и освоился, сам дважды сходив в ванную и намочив там не только голову, но и дорогие портки, рубашку, чуть не разбив очки и уже не стесняясь проклинать Симину безалаберность.

Сима оправдывался, хохотал над неудачливостью Степана - сам-то он давно привык к плохо работающему и временами фыркающему большими порциями смесителю. Гость крякнул, повесил сушиться брюки, потребовал скудный иструмент и минут за десять поставил Симе новые прилады в ванной.

За эти же десять минут он успел рассказать свою немудрёную историю: его маленький леспромхоз взял в долг у хороших людей, которых ему рекомендовал старый приятель, давно с ними сотрудничавший. А теперь, хоть долг и оформлен в рублях, на него насели те самые "хорошие люди", оказавшиеся банальной "крышей" приятеля, который подставил его из-за своих долгов.

После взлетевшего в разы доллара долг у него потребовали в пересчёте на баксы и по новому курсу. В общем, на ровном месте за три месяца Степан получил в пять раз увеличенный долг без всяких шансов отдать его. По договору срок закрытия кредита наступал ещё не скоро и он бы его выдержал, но какой тут договор, когда семья в городе, сам Степан неделями в лесу, а жене звонят с угрозами и возле детсада крутятся угрюмые люди в трениках, поплёвывая в её сторону.
В общем, картина вырисовывалась безрадостная. А как раз сегодня Степану сделали "последнее предупреждение", насчитав по какому-то мифическому "счётчику" вовсе уж несусветные деньги.

Опробовав новенький смеситель и порадовавшись, что хоть у кого-то не такие "руки-крюки", как у него, Сима пошёл на кухню построгать ещё сыра, постоял у окна, побарабанил по стеклу пальцами, машинально подумав, что в эту осень опять не хватит денег поменять сгнившие рамы на пластик или хорошее дерево, подержал в руке полупустую рюмку, сходил за телефоном и набрал Мишин номер.

Мишка, конечно, поворчал, что Сима в каждой бочке затычка и лезет не в свои дела, задал несколько вопросов, пригрозил, что если это один из тех случаев, когда "терпила прогнулся перед крышей а теперь отстёгивать не хочет" - то таких у него по сотне на дню, по нынешним временам, а потому он надеется на проницательность Симы.
Потом о чём-то недолго разговаривали по телефону Степан с Мишкой, Стёпа кивал, зачитывал что-то из потёртой бумажки, которую нашёл в заднем кармане брюк, уже подсохших. После разговора усы у него стали торчать в разные стороны, но Стёпка на это не обращал внимания, ходил возбуждённо из угла в угол и качал радостно головой.

Через пару дней выяснилось, что те "авторитетные" ребята давно под колпаком по другому делу, светят им приличные срока, вот только доказать "устойчивую группу" правоохранителям пока не удалось. На боязни о "групповой" статье и поймал их Мишка - пригрозив, что все потянут по полной, если не отцепятся от Степана. Это даже не было торговлей - это было жёстким условием.
"Хорошие люди" вняли.

* * *

Очередной кризис принёс новые потери, по сломанной технике в доме у Симы можно было определять степень упадка мировой экономики. Напоследок традиционно сломался смеситель - всё-таки, десять лет выдержать не при самом умелом эксплуатировании, да с нашей водой - это геройство, тут Сима ничего не мог сказать супротив турецкого качества.
Новый оказался китайским, самым дешевым в магазине, продавец странно глянула на Симу и тихо предупредила, что внутренности устройства выдержат не более полугода. Про прежний, кстати, говорили то же самое, а ведь выдюжил, голубчик - так что Сима и не переживал.
Теперь ещё предстояло договориться с сантехником - а это ещё полстоимости смесителя, эх-х.

Сотовый уже заблокировали, - не дозвонившись на него, на домашний звякнул Стёпка: в прошлый раз, когда поехали за город, Симина младшая оставила у него в машине какую-то игрушку, он рядом, может завезти.
Минут через десять Стёпка уже пыхтел на пороге, перетаптываясь в невеликой Симиной прихожей. Вес он набрал как-то неожиданно, одновременно с появлением у него целой сети строительных магазинов по всей области. Магазины приносили хороший доход, жизнь стала размеренной, сыну предстояло поступление в давно намеченную Паном, как стал называть Стёпку Сима, финансовую академию, их младшие дочки были сверстницами. Пан постоянно клял Симу за природную лень и неумелость, вот и в этот раз, заметив на пороге новый смеситель, разразился гневной тирадой по поводу "говна", взятого от скудоумия:
- Трудно было меня спросить, что ли, я бы тебе привёз итальянский, с пультом управления - у меня самого такой, шикарная штука!

В результате, после Симиных подколок, Пан подвернул рукава и принялся звенеть ключами, меняя, как он сказал, "одну дрянь на другую".
Вдруг шум в ванной смолк, Пан выглянул и спросил:
- А ты помнишь, когда мы познакомились, я тебе тоже смеситель ставил?
- Ага - это, кстати, он и есть, до сих пор пахал, золотые у тебя, Стёпка, руки, спасибо тебе.
- Сим, а ты знаешь...я же тогда под поезд хотел... Никому не говорил ещё.
- Знаю, Стёп.
- Подожди...так у тебя тогда сердце болело не по правде? Это ты, чтобы, меня...ну-у..?
- Да почему...по-правде болело. Оно у меня частенько болит. - Сима тяжело сел на табурет, слабо улыбнулся, потёр ладонью левую сторону груди и добавил, - Слушай, Стёп, а у тебя сейчас нет с собой валидольчику?.. Прихватило сердечко что-то, на ровном месте. Может, завалялась последняя таблетка, а?..