Учеников у неё могло быть и больше, но ей это ни к чему - денег хватает. Она и в школе могла бы давно не появляться - стажа достаточно для пенсии, но преподавание держит её в тонусе, заставляет находить новые подходы и методики. Методички она начала писать ещё в молодости, теперь уже и со счёта сбилась, сколько у неё издано. Между прочим, это и престижно, и приносит неплохой доход - в прошлом году её даже пригласили вести учебный семинар в Сибири, с посещением солёных озёр неподалёку от Саян. По итогам семинара организаторы выпустили несколько сборников с актуальными материалами, её работа была издана не в общей массе, а отдельной книжечкой. И гонорар вышел неожиданно приличным, да и допечатки впереди.

Её попрекают, что она не любит детей - а почему она должна их любить? Учитель доставляет знания по адресу, а уж то, как он относится к объекту обучения - не играет в самом обучении никакой роли. В самом деле - разве она больше других любила тех из её выпускников, кто поступил в престижные вузы - вовсе нет. Она просто делала своё дело и точка. Да, не прощала опозданий, разговоров на уроках, незнания элементарных основ предмета - но ведь на то она и учитель, чтобы требовать. И в репетиторстве не отказывала - все знали, что после её дополнительных занятий ни один ученик не пролетел мимо медвуза.

А когда приходится вести географию в младших классах, - а такое случается не так уж и редко, учителей не хватает, - находятся ретивые мамаши, которые обвиняют её в жёстком отношении к детям. Дескать, ей, как бездетной, не понять детских проблем и желаний, это же дети, потому они и смотрят в окно, пуляются жеванной бумагой и проделывают прочие глупости на её уроках. А она считает, что ребёнок, прежде всего, че-ло-век. И никаких заведомых уступок ему не стоит делать. А-то, ишь, взяли моду на толерантность - в метро с ними сюси-пуси, ах, деточка, на ногах не выстоит две остановки. А ещё эти, пузообременённые - висят над тобой молчаливым укором, уступи, мол. Раньше надо было думать, когда залетали. Она вот для себя никаких уступок не требует - и в автобусе, между прочим, не плюхается на сиденье при суетливых вставаниях мужчин. Потому что прежде всего она - человек, личность, а не женщина.

Нет, ей, конечно, приятно, когда замечают, что она совсем не выглядит на свои годы, следит за собой - без этих мудрёных дамских штучек, которые уродуют женщину. Никаких каблучков, боже упаси от режущих тело лямок и тесных туфель: только плоская подошва, иногда высокая платформа, одежда из хорошей ткани, пусть не из последней коллекции модного бренда, но зато удобная и практичная. Обувь - это вообще её пунктик, она долго присматривалась к походным ботинкам в ЦУМе, решилась на дорогую покупку и теперь не может нарадоваться - обошла в них почти весь город пешком и никаких мозолей или неудобств.

Ходит она теперь всё чаще одна. Ещё в институте у них была компания единомышленников - они выезжали куда-нибудь на незнакомую окраину на неизвестном всем маршруте автобуса, а потом долго шли домой по загадочным улочкам, находя странные дворики и неожиданно густые парки среди давно, казалось бы, изученного города.

Тогда было немодно признаваться вслух о карьеристских желаниях, но некоторые из компании знали, что дети - это не для них, пусть этим занимаются те, кто не мыслит себя без пелёнок и ночных бдений, а они рождены для другого. А пресловутый "стакан воды" в старости найдётся кому подать - ведь рядом будет спутник жизни, разделяющий их мысли и чувства.
И никто из них не пожалел о принятом решении и не пошёл на поводу уговаривающих родственников
и молчаливого осуждения окружающих. Судьба раскидала их далеко, но когда они собираются вместе - снова бродят по когда-то родному городу, катаются на теплоходе, срываются во внезапном порыве за город - их желания зависят только от них.

А что касается стакана воды - так вот он, далеко ходить не надо, пример: соседский сын, который появляется только когда у него самого проблемы. А хватил мать инсульт, так он приехал только на третий день, в экспедиции, говорит, был, прощения просил у матери, даже через стенку было слышно. Ну, ладно ещё, мать поправилась, ходить заново научилась довольно быстро, сынок её всё по лестнице водил вверх-вниз, а когда уставала - так и на руках относил домой.
Но ведь выпросил у матери антиквартные стаканы в подстаканнике - а на них чуть ли не Фаберже клеймо, старинные вещи, соседка однажды похвасталась, из буфета достав. Там и буфет, поди, с Екатерининских времён - как сынок и его не уволок, да ещё предстоит, пожалуй.

Она и сама чуть не стала вот такой маман, кто бы мог подумать. Хозяин багетной мастерской, где она оставляла заказы для своих картин, воспылал к ней страстью - даром, что вдовец. Ну а что, она после, увы, скоропостижного инфаркта мужа стала свободной, а он - интересный мужчина, начитанный, бывший военный, судит, как видит, глазками не виляет, что думает - то и говорит. Ей такое всегда импонировало, что скрывать. Они и на отдых вместе съездили, только она платила за себя сама, такой уж у неё принцип - жильцы с маминой старой квартиры как раз заплатили за полгода вперёд, вот и свободные финансы оказались.

А после совместного отдыха поклонник как-то расслабился, что ли, да и заявил ей, - мол, видит в ней вторую мать для его растущего чада. Разговор пришлось, конечно, прервать и разъяснить свою позицию. Уж если честность, так взаимная - пусть и он понимает, что можно, а что нельзя.

Больше он об этом не заикается, после разговора пропадал две недели - говорит, уезжал по делам, плюс "надо было подумать". Но вернулся, просил прощения за внезапный отъезд и отключенный телефон - переживал, говорит. Простила, конечно - да и что тут прощать, обдумал человек и принял решение.

Завтра у них запланирована поездка в пригород - есть там одна интересная церквушка, оставшаяся почти нетронутой в лихие времена, - он хотел пофотографировать, а у неё свой интерес: неподалёку протекает маленькая речушка, которую запечатлели многие знаменитые живописцы. Она тоже хочет проникнуться душой того места - может, что-то будет интересным и для её картин.

Последнее время ей кажется, что в её работах чего-то не хватает. Хотя как раз сегодня вышло что-то совсем отличное от её ранних творений. Вдруг, на традиционном для неё пейзаже, небольшой горной речке с сосновым лесом на той стороне, над которым видна вершина чуть припущенной белым горы, на нерукотворном галечном пляже у воды стоит немолодая женщина в штормовке и высоких, военного образца, ботинках на толстой подошве. По движению её рук видно, что только что она прятала за спиной от маленького мальчика, стоящего напротив, воздушного змея, а теперь протягивает пропажу и просит прощения за розыгрыш. На лице у мальчика ещё остались следы обиды, но он уже готов всё простить и, кажется, сейчас кинется обнимать бабушку, расхохотавшись.

Картиной она недовольна - что-то на холсте вышло помимо её воли, с ней такое впервые. Наверное, придётся переписывать неудавшееся. Но, возможно, надо показать получившееся её другу, у него хороший вкус - может, что-нибудь и подскажет. На днях он предложил сделать небольшую выставку с показом её работ - значит, считает, что она достойна того. Может и сегодняшнюю вещь стоит оставить, пусть не говорят, что она только пейзажист.
Да и название уже придумалось само собой.
"Прощение".