В Грузии каждый гость, как самый желанный и самый почётный. Усаживают за стол, уносят куда-нибудь подальше пальто-куртки, бегают, как будто не касаясь земли, хозяйки дома и специально приглашённые помогать женщины-соседки или родственницы.

Обязательно подойдут и всегда спросят, всё ли в порядке, так ли ты сидишь, всем ли удобно. Я иногда думаю, бывает ли так, что тебя пригласят в дом и не будет там твоего любимого напитка?

Для мужчин белое вино, для женщин красное.

У грузин так - есть деньги, нет денег, всё лучшее на стол.

Вино в графинах в нетерпении дожидается. Разливают бокалы, выбирают тамаду, поздравляют его, поднимают за него пенящийся бокал.

Первый тост всегда за мир. Чтобы люди жили в мире на этой земле, все, кто любит Грузию, грузины ли, русские ли, армяне или азербайджанцы, все, кто тут живёт.

Тамаду слушают, не перебивая. Где-то тамада отождествляется с весёлым, шутливым человеком, ведущим праздник, здесь же за столом тамада, как главнокомандующий войском. «Тамада говорит, Бог говорит»,- убеждены присутствующие.

После тоста за мир выпьют за причину праздника, если это праздник или за причину собрания, если повод невесёлый. За именинника обязательно принесут «гансхвавебули», отличительный бокал. Иногда это рог, иногда просто большая чаша. Этим показывают значимость тоста: пьют не простым бокалом. Тамада скажет тост, поздравит именинника, выпьет до дна за его здоровье, перевернёт чашу, чтобы показать, что нет там ни капли, и передаст заместителю. У каждого тамады обязательно есть заместитель. Тот тоже выпьет, стоя, передаст следующему.

Льются речи, пьётся вино, встают и большие, и малые. Грузины уважают вино. Не просто любят, а уважают. Никогда не осквернят вино нелепым или дурацким тостом. Если тамада хорошо говорить умеет, то его часто будут назначать за другими застольями, а тех, кто особенно выделяется, и на больших свадьбах.

Опять бегают, порхают женщины, меняются блюда на столах, каждому своё время.
Вскоре тамада скажет тост за Грузию. И опять все встанут. Будут читать стихи Ильи или Акакия, а чаще всего Галактиона Табидзе. Табидзе - так только в учебниках пишут. Для всех здесь он просто Галактион. Единственный. И слушая, вдруг гордостью от близости, от понимания и принимания, от ощущения своей причастности ко всему этому, наполнится сердце.

И вдруг забудется, что сгоряча иногда ругаюсь, что здесь делать нечего, и всё плохо, и скучно, и невесело. И возникнет ощущение, что ты сейчас на самой прекрасной, воспетой земле, что нет никаких трудностей, а те, что были, только сплотили, только сделали сильнее.

И женщины с подносами, замерев на секунду, остановятся и прислушаются. Кажется, ведь столько раз говорились эти слова, а всё равно каждый раз, как в первый.

Будут долго говорить мужчины, будут безустанно бегать женщины. И потом обязательно выпьют за них самих, за хозяек, за бабушек и дедушек. Потому что здесь очень почитают свои корни, своих предков. Будет витиевато говорить тамада, обычный в жизни человек, совсем не писатель и не поэт, но, слушая его, будешь поражаться силе и красоте его слов. Или вино даёт ему такой дар или же с молоком матери достаётся им эта примечательная особенность?

И, конечно же, будут пить за любовь. За любовь к родному дому, за любовь к матери, к родителям, к детям, к своей земле, которая тянет отовсюду, даже из благополучной Америки. За любовь к самой лучшей на свете женщине, и каждый подумает о своей. За любовь к детям, их должно быть много, ведь чем больше семья, тем достойнее. И выпьют за двоюродных братьев, сестёр, за всех родных.

А потом тамада обязательно скажет за тех, кто не дожил до сегодняшнего дня. И опять каждый подумает о своих друзьях или родных. «Пока мы помним их, они с нами»,- скажет тамада, и все закивают. И загрустят ненадолго.

«Дед и внук умерли и жили на том свете. У каждого из них был свой родник, ходили они к роднику каждый день и брали воду. Однажды дед пришёл к роднику, а тот засох. У внука же вода брызгала фонтаном.
- Дедушка, почему твой родник засох, а у меня есть вода?
- Потому что тебя помнят, а меня забыли, сынок»
И чтобы не засыхал родник, все выпьют этот бокал молча и обязательно до дна.

На этом нельзя останавливаться надолго, чтобы не накликать беду. И сразу же после ушедших выпьют за продолжение жизни. Потому что жизнь бесконечна, она продолжается, не смотря ни на что.

И ещё долго будет говорить тамада, а разговоры за столом будут всё громче и громче. Обсудят политику и то, как трудно живётся сейчас человеку. О том, что никто не хочет войны. О том, что всё обязательно будет хорошо, потому что иначе думать нельзя.

Перечислить все тосты невозможно, у каждого тамады своя тактика. Но когда будут расходиться, выпьют за здоровье хозяев, выпьют за гостеприимный дом, пожелают, чтобы в этом доме были только свадьбы, дни рождения и праздники. И хозяин проводит всех и каждого лично поблагодарит за то, что оказали уважение и пришли в его дом.

И после такого застолья я часто думаю, что это не просто праздник- это искусство. Искусство уважать старшего, искусство владеть словом, умение сказать то, что нужно и когда нужно, искусство задеть словами самые тонкие, самые чувствительные струны человеческой души.

Да и, в конце концов, искусство просто выпить такой объём вина, захмелев, но, не став смешным в своём хмеле, не пошатнуться, не упасть, не опозорить себя тем, что не сумел довести до конца начатое дело.


А ведь настоящее искусство требует не только жертв, но и постоянных тренировок. Можете попробовать прямо сейчас. Ноги на ширине плеч, левая рука на сердце, в правой стакан « Саперави». Начинаем с первого тоста: «За мир!»

Самира Кузнецова. Грузия, г.Поти.